Сборы СППК проводятся под руководством большой опытной команды. Одними из руководителей специальной парашютной подготовки 2011 года являются начальник отдела экстремальных видов подготовки космонавтов ЦПК Александр Викторович Герман и заместитель начальника отдела Анатолий Владимирович Забрусков.

Александр Викторович Герман – потомственный военный. Его дед был военным моряком, бабушка – военным лётчиком, отец служил офицером пехоты. «Я с самого детства знал, что буду военным, – признаётся полковник Герман. – Когда мне исполнилось 16 лет, пошёл в аэроклуб – и с тех пор я «заболел» крыльями, авиацией». Карьера в ЦПК началась с должности помощника ведущего инженера-испытателя в отделе «выживания» – экстремальных видов подготовки космонавтов. В 2007 году Александр Герман был назначен начальником этого отдела.

В жизни Анатолия Владимировича Забрускова «космическая тема» присутствует с рождения: он родился в Звёздном городке, а с 1996 года работает в Центре подготовки космонавтов, вот уже несколько лет – в отделе «выживания».

– Это отдел подготовки космонавтов к действиям в экстремальных условиях и ситуациях, – говорит Александр Герман. – Наш отдел занимается работой по нескольким параллельным направлениям. Первое направление – это прыжки с парашютом по программе специальной парашютной подготовки космонавтов. Здесь особое внимание уделяется психологической подготовке космонавтов к действиям в условиях воздействия экстремальных, стрессорных факторов: умению сохранять самообладание в экстремальных условиях, вести репортаж, решать различные задачи.

Второе направление – полёты на самолёте-лаборатории с воспроизведением режимов невесомости. Третье направление – это подготовка космонавтов к действиям после вынужденной посадки космического корабля. Мы проводим занятия, учим космонавтов работать с системой аварийного спасения и комплексу средств посадки космического корабля «Союз». Конечно, отдел занимается и научно-исследовательской, и практической работой. Кроме того, мы сопровождаем отливку ложементов и изготовление снаряжения космонавтов для полёта. Четвёртое направление, по которому работает отдел, – участие наших сотрудников в обеспечении стартов и посадок пилотируемых космических кораблей в качестве специалистов по эвакуации космонавтов в составе поисковых технических групп. Каждый год выполняется 4 старта и 4 посадки. На каждый старт и каждую посадку выезжают четверо специалистов отдела. При старте они дежурят по трассе выведения космического корабля в качестве поисково-спасательного прикрытия. На посадке наши специалисты дежурят в нескольких точках, потому что спускаемый аппарат может приземлиться в штатной расчётной точке без инцидентов, а может приземлиться в штатной расчётной точке, но в режиме баллистического спуска. Разница между траекториями автоматического и баллистического спуска может составлять до 400 км, поэтому всегда на всякий случай дежурство поисково-спасательных сил, в состав которых  обязательно входят представители нашего отдела, идёт минимум в двух точках. Ещё одна поисково-спасательная группа находится в районе третьего посадочного витка – на случай, если приземление не произойдёт после первого витка. Чтобы всё прошло благополучно, нужно предусматривать все варианты развития ситуации, тем более столь высокорисковой, как старт и приземление экипажа космического корабля.

– Специалисты также выполняют задачи по подготовке космонавтов к внекорабельной деятельности в условиях гидроневесомости в качестве внештатных водолазов и участвует в медицинских экспериментах, – говорит Анатолий Владимирович. – Практически везде, где требуются испытатели для работы с космонавтами, заняты специалисты нашего отдела.

– Как проходит набор в испытатели?

–  Как такового отбора нет. Основным условием прохождения к нам является здоровье и наличие высшего технического образования, – отвечает Анатолий Забрусков.

– Здоровье и желание трудиться на этой работе, – добавляет Александр Герман. – Обучение происходит у нас после того, как человек приходит на должность. Дальше уже мы его обучаем. В отделе есть программисты, есть военные лётчики, есть военные инженеры, есть невоенные инженеры, есть парашютисты. К нам недавно пришёл Александр Михайлович Сухов – он  парашютист-испытатель с огромным стажем, у него более 7 000 прыжков!

– А сколько существует служба?

– 50 лет, с начала воспроизведения режимов кратковременной невесомости. Когда началась эра пилотируемых космических полётов, тогда же началась и парашютная подготовка. Космонавты катапультировались из спускаемого аппарата и приземлялись каждый со своим парашютом, – рассказывает Анатолий Владимирович. – Естественно, надо было специально готовиться, чтобы не травмироваться при приземлении. После того как стали использоваться коллективные средства спасения (весь экипаж внутри спускаемого аппарата приземляется под одним куполом площадью в 1000 кв. м), парашютная подготовка претерпела изменения, стала специальной парашютной подготовкой, и теперь она в основном подразумевает не столько техническую, как в 60-х, сколько психологическую подготовку людей, которые приходят в космонавты. Они понимают, что космический полёт – это работа, сопряжённая с опасностью и высоким риском для жизни. Стресс, в котором они находятся при стартах, посадках, внутри станции во время внекорабельной деятельности, никоим образом не должен препятствовать выполнению заданных операций. Такие стрессовые условия на земле воссоздать практически невозможно. Единственный способ подготовить космонавтов к нормальной реакции на подобный стресс – это парашютные прыжки. Вообще-то нормальному человеку несвойственно прыгать с большой высоты, покидая исправный летательный аппарат (Смеётся). Лучше тренажёра, чем СППК, придумать сложно. Сейчас, на первом этапе, кандидаты в космонавты должны просто научиться бороться со страхом, научиться преодолевать стресс и чувство опасности, которое, кстати, присутствует даже у тех, кто выполнил не одну тысячу прыжков с парашютом. Повторюсь, прыгать с большой высоты человеку не свойственно. Есть люди, которые каждый день прыгают с парашютом, и всё равно в них живёт чувство опасности. Первые прыжки – это преодоление панического состояния. Через это проходят все, кто прибывает на СППК, и это нормально для обычного человека. А вот людей, которые ничего не боятся, к профессии космонавта или инструктора специальной подготовки космонавтов близко подпускать нельзя.

Космонавты должны не просто справляться с собой в экстремальных условиях прыжка с парашютом – космонавты должны ещё и научиться работать в этих условиях. Для этого есть тестовые задачи, в том числе на карточках. Существуют различные варианты логических заданий, помимо этого есть ещё множество вариантов цифровых задач, которые космонавт решает во время прыжка. Все прыжки выполняются со специальным оборудованием для выполнения дополнительного задания: диктофонами, шумозащитными касками, карточками, о которых я уже упоминал. Потом, после прыжка, психологи ЦПК снимают показания эмоционального фона: оценивают поведение космонавта во время прыжка, правильно ли он решил задачу, насколько грамотно вёл репортаж. Репортажи тренируют умение чётко и оперативно докладывать об окружающей обстановке. Это важный навык. В случае нештатной ситуации на орбите экипаж, быстро и грамотно докладывая специалистам Центра управления полётами о происходящем, может оперативно получить рекомендации по устранению проблемы. На основе анализа всех данных идёт корректировка работы с космонавтом. Психологи по итогам СППК резюмируют специализацию космонавта или дают рекомендации по дальнейшей деятельности космонавта. Например, кто-то в СППК показал себя  как практически готовый командир – он быстро принимает решения, причём решения правильные, не теряет самообладания, ведёт грамотный репортаж.

– Всё, через что проходят космонавты, сначала испытывают сотрудники Вашего отдела?

– Конечно, – подтверждает Александр Герман. – Специальная парашютная подготовка космонавтов начинается с инструкторских сборов. В течение трёх недель инструкторы выполняют по 60 прыжков. Большая их часть посвящена восстановлению навыков СППК. Инструктор, прежде чем учить космонавта, должен сам изнутри понимать весь процесс работы и взаимодействия, происходящий в воздухе. Только так можно самому убедиться в том, что, к примеру, ведение репортажа в свободном падении при выполнении каких-либо других задач – это очень сложная задача. Со стороны репортаж в прыжке выглядит просто, но эта лёгкость – видимая. На деле же – речь отбивает напрочь. Только понимая все тонкости «учебного процесса», зная их на своём опыте, инструктор может работать со своим обучаемым-космонавтом.

Главное в работе любого космонавта, любого инструктора СППК – это работа над собой. Ты должен работать так, чтобы естественный человеческий страх отходил у тебя на второй план, чтобы ты его воспринимал только как фон, на котором нужно оценивать ситуацию, выполнять дополнительные задания, принимать грамотные решения, вести репортаж. В полёте информация о происходящем на станции должна быть доложена Центру управления полётами в любой, даже самой катастрофической ситуации. Оператор, то есть космонавт, даже не должен задумываться об устном отчёте в режиме реального времени. Он обязан действовать и говорить, описывать, что он предпринимает, чтобы выйти из критической ситуации.

– Космонавты, которые уже слетали в космос и выполнили выход в открытое пространство, подтверждают: чувство, которое возникает при открытии выходного люка станции, сродни ощущениям во время отделения от самолёта, – добавляет Анатолий Забрусков. – Главное и на СППК, и во время выхода в открытый космос – сделать шаг в бездну. Космонавты подсознательно понимают, что когда-то они уже преодолели себя, и успешно работают в открытом космосе.