Пресс-секретарь ЦПК Ирина Рогова: Доброе утро! 1 июля в  12 часов 14 минут  по московскому времени после 192 суток полета в Казахстане в  районе г. Жезказгана приземлился спускаемый аппарат пилотируемого корабля «Союз ТМА-03М» с тремя членами экипажа 30/31-й длительной экспедиции на Международную космическую станцию.

На Землю вернулись космонавт Роскосмоса Олег Кононенко, астронавт ЕКА Андрэ Кауперс (Голландия) и американский астронавт Дональд Петтит В пресс-конференции принимает участие российский член экипажа, командир корабля «Союз 03-М» Олег Кононенко.

Андрэ Кауперс и Дон Пэттит проходит реабилитацию в США.

Екатерина Белоглазова, журнал «Российский космос»:  Как прошла посадка? Как Ваше самочувствие? Как идет реабилитация?

Олег Кононенко: С самим процессом посадки никаких неожиданностей не было. Все прошло штатно, хорошо. Перегрузка была меньше, чем в моем первом первым полете (4,7 единиц). Процесс восстановления идет в соответствии с графиком. Врачи у нас очень хорошие, понимающие, грамотные, поэтому ставят меня в буквальном смысле «на ноги».

Сергей Крикалёв: Я хочу добавить, что кроме восстановления идет еще продолжение программы полета. С Олега продолжают сейчас снимать данные (медицинские параметры), потому что набирается статистика, как организм человека приспосабливается обратно к перегрузке. Исходя из  моего опыта, иногда привыкание к Земле оказывается более трудным, чем привыкание к невесомости.

Олег Кононенко: Сергей прав совершенно, потому что мне туда (полететь в космос) гораздо легче, чем обратно (вернуться на Землю).

Сергей Крикалёв: Я хотел бы уточнить. В день посадки Олега я работал в ЦУПе (Центр управления  полетами, г. Королёв) и видел, что вы приземлились, и аппарат (спускаемый аппарат) встал вертикально. По сравнению с предыдущей посадкой в этот раз было более мягко? Какие ощущения?

Олег Кононенко: Мне кажется, что срабатывание двигателей мягкой посадки - это достаточно комфортно. Ну или относительно комфортно. Во время моей первой посадки (24 октября 2008 года) был достаточно сильный ветер, нас завалило на бок, и аппарат протащило несколько метров. Сам удар о землю был относительно несильным, и это можно было терпеть, никаких болезненных ощущений не было. А в этот раз (во втором полете) после удара я быстро отстегнул стрелгу (влияет на гашение купола парашюта), и аппарат остался вертикально. Но с другой стороны, когда аппарат лежит «на боку», мне показалось, что из него гораздо удобнее эвакуироваться, чем, когда он стоит вертикально. Потому что нужно вставать на ноги, нужно самому себя эвакуировать, подавать свое тело команде спасателей. Это непросто, особенно после 190 суток полета.

Татьяна Пчелина, телеканал «Подмосковье»:  Как складывались отношения в международном экипаже?

Олег Кононенко: Хорошо. Нас достаточно долго готовили, мы хорошо знали друг друга до полета. Мы знаем свои сильные и слабые стороны. С американскими и европейскими астронавтами в процессе подготовки уже сдружились, и даже были друг у друга в гостях. Мы знакомы с семьями, поэтому особых психологических проблем (в экипаже) не было. Во время полета присутствовали шутки, взаимопонимание.

Андрей Станавов, агентство «Интерфакс»: Как Вы отнеслись к увеличению срока работы на станции?

Олег Кононенко: Все отнеслись с пониманием. Я бы даже сказал с радостью, потому что до этого наш полет планировался продолжительностью до 140 суток. И нам казалось этого мало - это, во-первых. Во-вторых, американский астронавт Дональд Петтит большой фанат изучения звездного неба. И упустить случай прохождения Венеры вокруг солнца он не мог. Это как раз было 5 июня. И мы сделали невероятные снимки (в этот день). Дон снимал из «купола» (часть американского сегмента), а мы  (Олег Кононенко и астронавт ЕКА Андре Кауперс) снимали через СО (стыковочный отсек), через разные фильтры. Я не могу сказать, что они (фотографии) уникальны, но на это стоило посмотреть.

Сергей Крикалёв: Насчет уникальности я бы поспорил. Не так много людей могли наблюдать эту картину с орбиты.

Ирина Рогова: Вы успели выполнить всю запланированную работу на станции?

Олег Кононенко: Трудно сказать… Мы сделали свою часть программы, и выполнили что-то дополнительно.  Мы всегда были заняты.

Сергей Крикалёв: Добавлю к этому ответу. Наверное, так всегда: как несколько часов не хватает до экзамена, так и до посадки, насколько бы полет не продлевался. Когда мой полет был продлен в два раза, все равно в последние дни перед посадкой было ощущение, что не хватает еще пару дней.

Татьяна Пчелина: Чем Вы занимались в свободное от работы время?

Олег Кононенко: Все те же увлечения, что и на Земле. Сейчас на станции есть очень хороший силовой тренажер ARED. Когда появлялось свободное время, члены экипажа проводили его именно на этом тренажере, или занимались фотографированием Земли. На российском сегменте (МКС) у нас очень хорошая фотоаппаратура, с ее помощью можно получать красивые качественные снимки. На американском сегменте, благодаря Дону Петтиту, появился уникальный фотоаппарат для ночных съемок. Ведь ночная Земля (вид из космоса) очень красива. Не в каждый виток можно увидеть Арабские Эмираты и Европу, поэтому ждешь этого с нетерпением. Так что, в основном, это фотографирование, физкультура и общение с экипажем, а также с семьей и близкими по средствам связи с Землей.

Михаил Налётов, «Щёлковское информагентство»: За время Вашего полета произошли какие-нибудь события в семье?

Сергей Крикалёв: Дети подросли (улыбается).

Олег Кононенко: Во-первых, дети подросли. Во-вторых, в космосе я встретил все семейные праздники. Это единственный большой минус космического полета. Все праздники ты находишься вдали от семьи. Например, дни рождения детей, – им всегда приятно, когда папа рядом, Новый год и день рождения жены.

Ирина Рогова: Как Вы встречали свой День рождения на борту станции? В этом полете в один день было сразу два праздника?

Олег Кононенко: Да, мы с Геннадием Ивановичем (Падалкой) родились в один день, 21 июня. Мы с ним готовились к 9-й экспедиции, но, к сожалению, катастрофа шаттла «Колумбия» прервала наши планы. Как говорит Геннадий: « Мы, Дмитриевич, отметили с тобой пять дней рождений на борту». Для него это было в третий раз, для меня - во второй.

Наталья Бурцева, телестудия Роскосмоса: Какой из двух полетов больше понравился? Какой был более эффектным, загруженным?

Олег Кононенко: Программа первого и второго полетов были загруженными одинаково. Но тот полет был первым, и для меня все было впервые. В этот раз все делалось на основании личного опыта. Тяжело сравнить какой был лучше из них. Я везде работал с удовольствием.

Владимир Ломакин, «Неделя в Подлипках»: Какие остались впечатления от работы с европейским и американским грузовиками?

Олег Кононенко: Я в первом полете встречал европейский грузовой корабль ATV, поэтому впечатления были не новые. Он большой, современный, грамотно спроектирован. Dragon (американский корабль), конечно, произвел большое впечатление, меня поразили его объемы.Я наблюдал, как американские астронавты работают рукой-манипулятором, чтобы пристыковать его к МКС. Я также обратил внимание на модификацию корабля.  Хотя Dragon сделала американская частная компания «Spase X», визуально внутри, на панели защелки, сам приборный состав мало чем отличался от станции. Они (изготовители) применили те стандарты, с помощью которых была построена МКС.

Сергей Крикалёв: Также они пользовались услугами тех людей, которые много лет проработали в НАСА.

Ирина Рогова: Мы завершаем пресс-конференцию с участием Олега Кононенко. Через месяц запланировано проведение торжественной встречи, в рамках которой состоится пресс-конференция со всеми членами экипажа МКС-31. А сейчас, пожалуйста, ваши вопросы Сергею Константиновичу.

Екатерина Белоглазова: На орбите работают американские манипуляторы – а есть ли у нас подобное?

Сергей Крикалёв: У нас подобное было на «Буране». Это была рабочая модель, к сожалению, программа закрылась. В связи с эти остановились работы, связанные с манипулятором. Далее все делается по необходимости. У американцев циклограмма сборки станции делалась с учетом того, что модули были несамодостаточны. Наш модуль взлетает на ракете и самостоятельно долетает до станции. У них возили модули шаттлы и для того, чтобы их разгружать, требовалась грузовая стрела. Сейчас возникла новая идея. Только что мы вспоминали корабль Dragon, который стыковался не самостоятельно,  а был захвачен из состояния зависания. Это на самом деле не новая технология. Во время еще моей подготовки к полету - как считалась, одной из сложных задач подготовки было – отработать стыковку свободно летающего объекта. Такие тесты начинались еще когда я готовился к своему первому полету на шаттле (1994 г.) В том году планировалось «отпускание» и «захват» спутника манипулятором. После этого японский корабль HTV стыковался по этой же технологии. Когда корабль на относительно небольшой скорости сближается со станцией, срабатывает механизм захвата. Это довольно сложный процесс. Его решили упростить путем системы зависания, а дальше вся ответственность за параметры сближения, выравнивания и др. лежит на системе управления манипулятором. Таким образом, пристыковались корабли HTV и Dragon.

Ирина Рогова: Вчера проводили на Байконур очередной экипаж, за день до того встретили экипаж с космической станции  –  получается своеобразный «конвейер». Не много ли это – 4 старта в год?

Сергей Крикалёв: Есть программа, и мы выполняем задачи, которые в ней поставлены. Когда-то был один запуск в несколько лет, затем один - в год. И теперь мы пришли к четырем стартам. Когда я готовился к своему первому полету, у нас не было непрерывных экспедиций, т.е. экипаж отправлялся на станцию, возвращался, потом обрабатывались полученные данные, и исходя из этого создавались новые программы для следующих экспедиций. Непрерывные полеты начались с посещений комплекса «Мир». При полугодовых экспедициях требовалось два запуска в год. В связи с выполнением программ  на МКС было необходимо увеличить экипаж с трех до шести человек. Это, естественно, увеличило нагрузку на тех, кто готовит космонавтов и нагрузку на тех, кто создает мат. часть. Также потребовалось увеличение доставки грузов, научной аппаратуры и систем жизнеобеспечения. Безусловно, на инфраструктуру это наложило дополнительные потребности, но это и дает дополнительные возможности.

Наталья Бурцева: Закончится ли строительство МКС после введения в работу МЛМ (многофункциональный лабораторный модуль) или будет еще какой-нибудь модуль, например энергетический?

Сергей Крикалёв: Программы сборки станции менялась. У американцев на первоначальном этапе был запланирован большой жилой модуль (Habitation), но он был заменен еще одним узловым. В российской программе была задумана научно-энергетическая платформа (НЭП), которую предполагалось использовать для доставки шаттлами. Это дало бы возможность разворачивать дополнительные солнечные батареи на российском сегменте. Затем было принято решение, что избыток мощности на американском сегменте (АС) будет пересылаться на российский. На данный момент в проекте стоят следующие модули – МЛМ, узловой и, по крайней мере, один научно-энергетический. Как реально будет развиваться программа, покажет время. Может, будет два таких модуля, поскольку их предполагается оборудовать  системами жизнеобеспечения. Это будет зависеть не только от развития программы МКС, но и оттого, что будет после ее завершения.

Наталья Бурцева: Раньше облет станции снимали на Шаттле. Будут ли это делать на «Союзе»?

Сергей Крикалёв: Если говорить про пилотируемый облет, то сейчас это возможно только на «Союзе. Это было необходимо при увеличении размеров станции. Сейчас АС собран окончательно. Шаттлы, которые могли бы делать этот облет, завершили свою работу, но если такая задача будет поставлена, то это будет делаться в автоматическом режиме грузовиками до стыковки.

Ирина Рогова: Спасибо большое. На этом наша пресс-конференция заканчивается. Я еще раз приглашаю вас на пресс-конференцию всех членов экипажа МКС-31, которая состоится 27 июля. Следите за событиями на Байконуре. Напомню, что 15 июля у нас запланирован старт новой экспедиции.