Увлекательная неплановая "прогулка" в открытом космосе.

Дорогие мои читатели! Наверное, все вы были увлечены наблюдением за масштабным мероприятием, которое проходит в эти дни в России. Конечно, же, я говорю об открытии XXII зимних Олимпийских играх в Сочи! Зрелище было, поистине, грандиозное! И я горд тем, что косвенно причастен к проведению спортивного праздника в нашей стране. Если кто не знает, во время моей первой экспедиции в 2007 году на МКС в состав экипажа корабля "Союз ТМА-10" входили два россиянина: командир Олг Котов и бортинженер Фёдор Юрчихин. Так получилось, что 4 июля 2007 года, во время выбора города-претендента на проведение Олимпиады-2014 на сессии Международного олимпийского комитета (МОК) в Гватемале, прозвучало наше с Федей обращение  с борта станции в поддержку Сочи. Это должны были стать первые зимние Олимпийские игры на территории России. Сочи победил в жёсткой конкурентной борьбе!

И вот, спустя семь лет, на борт Международной космической станции космонавт Михаил Тюрин доставил факел, главный символ Олимиады! Мы с Сергеем Рязанским выносили  его в открытый космос, а Фёдор Юрчихин вернул Олимпийский факел на Землю! В день открытия зимних Олимпийских игр в Сочи именно от этого факела был зажжён главный огонь Олимпиады (по крайней мере, так обещали сделать)))! ЗдОрово!

Вот так выглядит сейчас олимпийский Сочи из космоса!

А сейчас, наверное, пришло время рассказать увлекательную историю о третьем выходе в нашей экспедиции – выходе 37 с буквочкой «а», посвящённом всё тем же нашим (хотя не нашим, а канадским, но всё же нашим) телескопам. Почему «37а»? По давно сложившейся традиции последовательность нумерации выходов является достаточно строгой, стабильной. Каждому выходу предписаны те или иные задачи на несколько лет вперёд. Поэтому если возникает необходимость в неплановом выходе, то берётся номер существующего, и к нему добавляется буква. Обычно одна, но может быть и больше – такие случаи были и с российской, и с американской стороны, когда были дополнительные выходы.

Итак, из-за того, что в первый раз нам не удалось успешно запустить телескопы, мы вышли ещё раз, ровно через месяц, 27 января. Я и Сергей (и те же два замечательных телескопа) открыли люки и покинули станцию. Выход был, конечно, намного проще, чем предыдущий. Самое главное – уже был понятен маршрут, было известно, как выносить, как ставить и как подключать телескопы. Тем не менее, выход всё равно продолжался часов шесть с небольшим. Немножко о телескопах: идея установки телескопов на станции витала достаточно давно, ещё со станции «Мир» и в эпоху становления Международной космической станции, потому что уж очень соблазнительно было получать хорошие картинки Земли из космоса в отличном качестве. Поэтому мы не говорим о спутниках фотографирования, которые, в частности, предоставляют фотографии для специальных служб или для «Гугла» для картографических целей. Речь идет о фотографировании Земли со статической точки зрения, под некоторым углом, чтобы показать рельеф и объём. Обычно этим занимались космонавты и астронавты – фотографировали внутри станции. Но есть ограничения. Всё-таки фотографирование через иллюминатор имеет свои особенности. Кроме того, фотографирование с рук – это не очень лёгкое дело. Чем больше разрешение, чем больше увеличение, тем меньше вероятность получить качественный снимок, потому что очень тяжело синхронизироваться с бегом Земли. Простая физика: чем больше увеличение, тем больше становится заметен бег снимаемой поверхности. Значит, надо более тщательно сопровождать точку визирования по объекту, то есть отслеживать его, как в прицеле. Не очень легко всё это делать - скорости огромные.

Благодаря канадским партнёрам и участию российской стороны были изготовлены два телескопа. Один высокого разрешения, другой – среднего. В основном они предназначены для съёмки, фотографирования любых объектов, над которыми пролетает станция. Обещают, что этот ресурс будет доступен в интернете, и, в принципе, фирма-изготовитель будет предоставлять его на каких-либо условиях для пользователей. К сожалению, у экипажа возможности посмотреть на эти снимки и оценить их нет. Во всяком случае, свою задачу мы выполнили. Сейчас выполняются работы по отладке. Что-то надо будет перепрограммировать, что-то изменить, синхронизировать. Это тоже вопрос технологии и времени. Я думаю, что в ближайшее время телескопы эти заработают.

Вернёмся к выходу. Была очень интересная задача. Достаточно простая, но интересная – пройти в сторону американского сегмента, почти на границу между ФГБ и американским модулем NODE-1, подойти к манипулятору (канадской робототехнической системе Canararm) и снять с неё адаптер для якоря. Так получилось, что предохранительная защёлка, которая фиксирует якорь, выскочила самопроизвольно, и у специалистов на Земле возникли опасения, что она в последующем может помешать работе манипулятора, может попасть в захват. Поэтому по просьбе наших партнёров мы выдвинули якорь в сторону ССРМС (то есть «руки» манипулятора) для того, чтобы снять адаптер.

Самое примечательное, о чём можно сказать, – это система страховки. Наверное, любители космонавтики (особенно те, кто интересуется выходами в открытый космос) знают, что системы страховки во время выхода бывают разные. То есть у нас она одного типа, у американцев – другого. Постараюсь пояснить, в чём тут дело. Российская система страховки построена на классическом варианте двух карабинов. На поясе скафандра прикреплены два фала со страховочными карабинами: один короткий и жёсткой длины, второй – растягивающийся, пружинный. Перемещение получается, как у альпиниста, то есть пошёл, перецепил один карабин, перецепил второй карабин, перехватился рукой, перецепил первый карабин, перецепил второй карабин, перехватился и так далее... Конечно, это достаточно долго и достаточно трудоёмко, потому что во время выхода получается, что этот карабин нужно несколько сотен раз щёлкнуть, отщёлкнуть и переместиться. Ну и основное правило: всегда должны быть две точки фиксации. Либо это два карабина, либо это рука и один карабин. Это нужно для страховки, для надёжности. Потому что, если вдруг что-то случится, никто ничем тебе не поможет. Можно отлететь от станции. Медленно. Метр за метром. И превратиться в искусственный спутник Земли. Ну ладно, не будем о грустном.

В американской стороне система страховки построена совершенно по другому принципу. Масштабы американского сегмента гораздо больше, и такой метод явно не является допустимым. Они предпочли другой способ: астронавты перемещаются без страховочных карабинов. Как они обеспечивают безопасность? Есть два способа. Первый – это страховочная рулетка. На поясе закреплена длинная рулетка с металлическим тросом, который зафиксирован в районе выходного люка. Второй способ – это сейфер, реактивный ранец на спине. Если руки отцепились и астронавт находится в свободном парении, то первым средством спасения будет лебёдка, которая его притянет к ближайшей точке фиксации. Когда идешь с рулеткой, то обязательно нужно заправлять трос в так называемые «поросячьи хвостики» – спиральки, расставленные по станции, в которые заправляется тросик, чтобы он не запутался, никуда не затянулся, не помешал. Тросик идёт за тобой. Если тросик не сработал, тогда сейфер, одноразовая система, которая работает на сжатом газе, позволяет с помощью двух десятков реактивных двигателей и несложной системы управления пристыковаться к ближайшей конструкции станции и дальше уже на руках продолжить свою работу. В каждой системе есть свои плюсы и минусы. Если ты работаешь с лебёдкой, то обязан ходить по одному и тому же маршруту, иначе трос будет запутываться и огибаться. В российской системе страховки не ограничено перемещение, но заметно ограничена скорость перемещения. Поэтому при походе на ФГБ я выбрал смешанную систему страховки – я использовал лебёдку и один карабин. Так я обеспечивал две степени безопасности: первая – карабин, вторая – лебёдка. Скорость перемещения значительно увеличилась, я достаточно быстро дополз до адаптера, до манипулятора, снял деталь и вернулся обратно. Такие вот есть варианты работы в открытом космосе.

А что касается выхода, то своей работой мы остались довольны! Пожалуй, всё. Спасибо.